Парк Монрепо

Людвигштайн

Пожалуй, самым колоритным местом парка является Людвигштайн (Ludwigstein). Это скалистый остров-некрополь, на котором захоронено несколько поколений рода Николаи, владельцев имения Монрепо. Остров был назван в честь основателя династии Андрея Львовича, который до перехода в православие носил вполне себе немецкое имя Людвиг Хайнрих фон Николаи (Ludwig Heinrich von Nicolay).

Остров ничем не отличался бы от своих соседей, если бы в 1822-30 годы по проекту Чарльза Хизкота Тэтама (Charles Heathcote Tatham) на нём не возвели Капеллу Людвигсбург в виде неоготического замка с четырьмя башенками, увенчанным бойницами. Точнее это последняя версия башни, которая стояла на острове задолго до. Капелла выполняла функцию усыпальницы, где хранились урны с прахом.

Также на острове есть грот Медузы с маской Медузы Горгоны.

По приказу одного из Николаи разобрали мост, заменив его паромом, на острове вырубили все лиственные деревья и насадили хвойные. Так Остров мёртвых (а это его второе официальное название) окончательно превратился в кладбище, доступ к которому открывался лишь для членов семьи в дни похорон и поминовения. Одни хвойные деревья производили сильное впечатление осенью, когда весь остальной лес прямо-таки горел от красных листьев. Паром же неизменно наводил на мысли о Хароне.

Ещё большую мистичность остров приобрёл благодаря знаменитой одноимённой картине Арнольда Бёклина – Die Toteninsel, уроженца Базеля. Художник написал её в 1880-86 гг, и она стала настолько популярна, что ему её пришлось повторить ещё пять раз для разных заказчиков. Сергей Рахманинов так вдохновился её, что пишет одноимённую симфоническую поэму. Наконец, не было такого дома, где не висела бы её репродукция. «Остров Мёртвых» стал отличительной частью дореволюционного интерьера.

Сходство между Людвигштайном и картиной поражает лишь на первый взгляд, но чем больше вдаёшься в детали, тем большую разницу между ними видишь. И всё-таки, что это за странная связь? Как писал Пушки, в истории бывают странные сближения.

Первый из Николаи даже написал поэму «Имение Монрепо в Финляндии», в котором рассказывает, что в башне именно на этом острове, а не в Або (нынешнем Турку) был заключён шведский король Эрих XIV. А потому сам он называл этот остров Эрихштайн, но история решила, что автор поэмы важнее самой поэмы, и остров носит имя Людвига, первого из похороненных на нём.

К сожалению, мы не смогли попасть на остров. Вот два причала, а лодки нет!

Легенда о цыганке Стеше

Вот как переосмыслили строительство Людвигштайна в легендах.

Пауль, сын барон Николаи, любил гулять по ночному Выборгу, и в одну из таких прогулок встретил красавицу цыганку Стешу. Молодые люди сразу полюбили друг друга, но старый Николаи был против такого мезальянса.

Тогда Пауль в выборгском порту договорился с одним капитаном, что он перевезёт влюблённых в Швецию и никому об этом не расскажет. Но капитан предал их и послал весточку барону. Тогда Пауль и Стеша взявшись за руки прыгнули в море и утонул.

Убитый горем отец в память о сыне приказал построить на острове Людвигсбруг.

Вяйнямейнен, или О главном из финских героев

Именно из-за парка Монрепо не получиться съездить в Выборг на один день. Вам придётся либо ездить два дня (один на осмотр города, один для прогулки в парке), либо оставаться в Выборге с ночёвкой. Так сделали и мы. Точнее мы специально ездили в Выборг, а на обратном пути остановились на несколько дней в Санкт-Петербурге.

Монрепо – это прекрасный парк, разбитый, по сути дела, в Карелии с её непередаваемой северной природой. Её озёра, её просыпающийся из земли серый гранит, её ожидающие вечной зимы ели могут навек зачаровать тебя. Гуляя по карельским красотам начинаешь понимать, что Андресен не так уж и много придумал, когда писал про Кая с его оледеневшим сердцем.

И среди вековечной Карелии тут и там наталкиваешься на человеческие творения. После Советской власти, устроившей здесь пионерлагерь, тут мало что уцелело, но за последние годы кое-что восстановили. И одной из главных достопримечательностей Монрепо – наряду с Островом Мёртвых – является скульптура Вяймямёйнена (Väinämöinen).

Итак, Вяйнямёйнен – это главный герой карело-финского эпоса, которую собрал из фольклора и зарифмовал в единую поэму «Калевала» Элиас Лённрот (1802-1884). Ясное дело, что происходило это в те годы, когда романтизм достиг той своей стадии, что стал развивать национальное самосознание. В Германии сказки собирали братья Гримм, в России Владимир Даль составлял словарь, Байрон боролся за независимость Греции от Османской Империи, а Лённрот, как гласит легенда, сидел под одинокой сосной, и вдохновлённый финской природой, писал «Калевалу».

Наверное глупо пересказывать все подвиги старика Вяйнямёйнена, ибо это выйдет даже на большем количестве страниц, в которое уложился Лённрот. Расскажу только тот, в момент которого он изображён в скульптуре.

Однажды Вяйнямейнен вместе со спутниками выловил в озере огромную щуку, и пока остальные готовили её, старик взял её челюсть и тщательно отшлифовал их. Далее на щучьи зубы он натянул конские волосы.

Вяйнямейнен предлагал всем и каждому сыграть на музыкальном инструменте, но кому-бы он ни предлагал, извлекалась лишь жуткая какофония. А один слепой старик так даже предложил эту бесполезную вещь бросить в море. Тогда струны сами вздрогнули сами по себе и попросили, чтобы них сыграл тот, кто их изготовил. Вяйнямейнен согласился.

И по всей округе разнеслась мелодия столько сладкая и прекрасная, что даже маленькие птички в кронах елей и берёз замолкли заслушавшись. Белки, рыси, горностаи, медведи, волки и северные олени пришли на поляну, влекомые волшебством музыки. Озера закипели от всплеска рыб, которые тоже хотели лучше расслышать эту мелодию. С соседних озёр прилетали лебеди, а из далёких гор орлы.

Люди бросали свои повседневные заботы и очарованные шли к источнику музыки. Под конец явились даже боги и духи. И все плакали, не в силах сдержать эмоции, но первый, у кого потекли слёзы, был сам Вяйнямейнен.

С тех этот музыкальный инструмент называется кантеле, ближайший аналог русских гуслей.

Изначально на этом месте предполагалось установить статую святого Николая, что логично, ибо он считается покровителем мореходов. Однако владелец имения П.А. Николаи предпочёл видеть на этом месте героя, добывший карельские руны. Работу он заказал датскому скульптору Готтхельфу Борупу (Borup Cotthelf, 1804-1879). Что из этого получилось, вы можете видеть на этом фото.

В 1871 году статую разбили. Тогда вторую версию поручи изготовить Йоханнесу Таканену (Johannes Takanen, 1849-1885) в 1873 году, и он её сработал под названием «Вяйнямейнен, играющий на кантеле» (Kanteletta soittava Väinämöinen (Väinämöisen laulu)) но Вторая Мировая война унесла и её. Восстановили же её только в 2007.

Если сравнивать две статуи, то работа Таканена мне больше по душе. Работа Борупа делалась явно на заказ, причём с откровенным антиисторизмом. Вековечный старик, наряженный в одежды того времени, выглядит глупо. В то время как работа Таканена лучше передаёт образ благородного старца.

Это и не удивительно, учитывая, что скульптор родился в Выборгской губернии, входившей тогда в состав Финского княжества (а само княжество находилось в подчинении Российского империи). Ещё точнее, он родился в посёлке Юла-Урпала (Ylä—Urpala), которое бесполезно искать на современных картах, так как в 1948 году он был переименован в более удобочитаемую Торфяновку. Ныне это таможенно-пропускной пункт на русско-финской границе.

Конец Света

Рядом со статуей Вяйнямёйнена есть вот такие ступеньки, называющиеся в стиле Николаи — Конец Света. Для меня эта точка важна ещё тем, что эта точка с координатами (60.73661, 28.72043) является самой северной, в которой мы побывали. Да и местные называют эту часть парка «Концом света», ибо она расположена на приличном расстоянии от всего остального.

Ещё фотки с красивой карельской природой

Другие достопримечательности Выборга